Сведения о первых пожарах на Алтае известны с начала 18 века. По мере заселения края и строительства Алтайских горных заводов пожаров становилось все больше. Заложенный в 1730 году уральским заводчиком Акинфием Демидовым медеплавильный завод на берегах реки Барнаулки, у деревни Усть-Барнаульская, состоявшей из 30 крестьянских домов, положил начало нашему городу. В 1745 году в Барнауле насчитывалось около 3 тысяч жителей. В 1763 году город имел уже 10 улиц и более тысячи строений.

За 25 лет он вырос в сравнительно крупное поселение Сибири и уже не раз страдал от пожаров. Их тушение осуществлялось населением, сначала в виде взаимной помощи при несчастье, затем в порядке натуральной пожарной повинности. При первом известии о пожаре жители должны были бежать к месту горения. В Уставе о наказаниях, налагаемых Мировыми судьями, Свода Законов Российской империи значится: «За неявку на пожар с надлежащими огнегасительными средствами, а равно за самовольное оставление места пожара, виноватые подвергаются денежному взысканию в 10 рублей».

В это время принимается  первая предупредительная противопожарная мера - новые постройки  разрешают возводить только в соответствии с образцовыми чертежами. Барнаул разделяют на 70 небольших кварталов, в каждом из которых учреждают дневные и ночные караулы. Во второй половине 18 века город превратился в центр горнозаводской промышленности Алтая. Здесь работали замечательные русские изобретатели Иван Иванович Ползунов и Козьма Дмитриевич Фролов. Среди архивных документов за 1769 год  удалось разыскать предложение Фролова, в то время уже известного горного специалиста, о постройке пожарной машины. Она должна была устанавливаться у водоисточника  и служить для защиты от пожара фабричных строений. Поток воды по желобу направлялся на колесо, вал которого приводил в действие механизмы поршневого насоса. Из насоса вода под давлением поступала в трубы, проложенные под землей вблизи построек. В необходимых местах на трубы устанавливалась вертикальные колонки, на которые одевались кожаные рукава со «шприцами». На крышу фабрики выводилась труба с отверстиями, о назначении которой Фролов писал: «Труба, возвышенная  наверх фабрики, на которой сделаны дырки, чтобы оными,  как из шприцев, фабрику обливать можно». Фроловым был сделан даже тщательный расчёт средств потребных для установки машины. Он пишет: «Если оную машину построить рассудиться для обширного строения, например, при  Барнаульском заводе, с его расходу причитается 1907 рублей 84 копейки». Пожарная машина Фролова представляла собой  стационарную противопожарную установку, прототип современной дренчерной  системы и пожарного водопровода. Машина отличалась исключительной простотой конструкции и для своего времени была крупным шагом вперед в области механизации тушения пожаров. Но царскую администрацию интересовали не изобретения, а дешевое Алтайское серебро. Рассмотрев предложение Фролова, горное начальство Колывано – Воскресенских заводов предписало «Означенную модель оставить и хранить с прочими». Вся переписка об изобретении была положена в архив и забыта.

В масштабах России ежегодные убытки от огня достигали астрономической по тем временам суммы- 700 миллионов рублей золотом. Для сравнения, в 1867 году Аляска вместе с Алеутскими островами была продана царским правительством Америке за 11 млн. золотых рублей, то есть за сумму в 70 раз меньшую. В 1830 – 1850  годах на Алтае произошло несколько крупных пожаров. Сгорел и сереброплавильный завод в Барнауле, тот самый, на котором Фролов предлагал построить свою пожарную машину.

Это вынудило создать в городе при полиции первую пожарную команду. Состояла команда из десяти человек - бывших служащих завода. Это были в основном, пожилые люди. Трое из них поочередно дежурили на каланче, семеро выезжали на тушение пожаров.

В 1863 году, когда почти полностью выгорели привилегированные кварталы, барнаульский городничий добился сметы на создание штатной пожарной команды. Команда была организованна в 1864 году. Состояла из пятнадцати солдат 10-го  линейного Сибирского полка, годных к нестроевой службе, не женатых. На вооружении мелись 4 ручных трубы, 10 багров, 4 вил, 18 ведер, 3 железных короба, 8 лестниц, фонарь.

В 1869 году организовалась старейшая пожарная часть по охране Центрального района    г. Барнаула. Она располагалась на месте нынешнего  здания Дома Союзов. В 1922 году, вместо сгоревшего здания, построено новое здание для пожарной части. В ней было 39 человек личного состава. Имущество части составляли 17 лошадей, 3 конно-бочечных хода, пожарные рукава. В каждый ход впрягали трех лошадей. Бочка вмещала 250 литров воды. Зимой вместе с бочкой брали печку разогревать воду.

В конце 1892 года  Томский губернатор обязал  Барнаульское Городское Общественное Управление  немедленно завести соответственное число пожарных машин и увеличить пожарную команду до 46 рядовых, брандмейстера и 4-х его помощников.  Барнаульская дума ввела дополнительный домовой налог и сбор с ломовых извозчиков. Благодаря этому, городу удалось при 20 пожарных служителей завести 15 машин, 40 бочек, 56 лошадей и соответствующее число пожарных принадлежностей.

23 апреля 1893 года в помощь пожарной команде было создано Барнаульское Вольное пожарное общество. Поначалу в него вступил 41 человек. Они тушили огонь вместе с городской пожарной командой.

К  1902 году городская общественная пожарная команда состояла из 1 пожарного старосты, 2-х помощников старосты и 47 рядовых. Пожарный обзор состоял из 55 лошадей, 40 бочек, 19 машин.

Для снабжения пожарной команды водой в городе в конце 19, в начале 20 века была разработана целая система пожарных колодцев и водозаборных будок. По документам архива удалось установить, что пожарные колодца на Московском проспекте, водоподъемный колодец у городской управы, водонапорный колодец на 5-ой Алтайской улице, а также несколько водозаборных будок. Для перекачки воды использовали помпы. Строительство пожарного водопровода началось лишь в 1914 году фирмой «Нептун».

Пожар 1917 года

В стране часто происходили пожары. Барнаул в этом отношении не составил исключения. Специалисты противопожарного дела подсчитали, что ежегодные убытки от огня в Царской России составляли 700 миллионов рублей золотом. И хотя повсюду появились пожарные дружины и в помощь им добровольные пожарные общества. Техника была очень слабой, профилактические работы не велись, строения преобладали деревянные. В самом Барнауле каменных строений было лишь 10 %. Нормы застройки не соблюдались, дворы были загромождены хламом, запасами дров, застроены сараями. Технологические процессы в производстве были пожароопасными, т.к. жители города занимались кустарным производством. В городе были: шубные мастерские, 7 предприятий по выделке кожи, 17 пимокатных заводов, лесопилка, мыловарня. Все эти вышеперечисленные факты влияли на возникновение пожаров.

2 мая 1917 года в нашем городе случился самый крупный пожар того времени в России. Он начался утром в полуразрушенной бане  во дворе дома мещанина Быкова, между Томской (теперь Короленко) и Бийском (Никитинская). Наиболее подробное из хранившихся об этом свидетельств - статья в Петроградском журнале «Пожарное дело». «Огонь, говорится в статье, - распространился с молниеносной быстротой. Сильный порывистый ветер разносил горящие головни на далекое расстояние. В результате одновременно возникли пожары в нескольких местах. В первом часу дня порывистый ветер сменился на постоянный, в городе начался настоящий ад. Огненные волны захватывали все на своем пути. Среди населения началась паника. О спасении имущества нечего было и думать. Приходилось спасать свою жизнь. Жители бежали к пароходным пристаням. Некоторые в горящей одежде бросались в Обь и тонули. Толпы людей двинулись на пароходные баржи. Сходни не выдерживали тяжести и рухнули, увлекая за собой обезумевших людей. Многие утонули. В одном месте толпа оказалась окруженная огнем со всех сторон, многие не смогли выбраться из моря огня и погибли! Погибли несколько сот человек. Пожар уничтожил лучшую часть города – 60 кварталов, 25 улиц, 1 и 2 Алтайскую ( сейчас соответственно, Чернышевского и Чкалова), Полковую ( Партизанская), Бердскую (Пролетарскую), Сузунскую (Интернациональная), Павловскую (Анатолия), Бийскую ( (Никитинская), Томскую ( Короленко), Гоголевскую, Пушкинскую, Петропавловскую (Ползунова), Льва Толстого, Малотобольскую и другие. Всего сгорело более тысячи домов и общественных зданий. Среди них – Управление Алтайской железной дороги, Телеграф, строящиеся электростанция и водопроводная станция, магазины, склады, в том числе склад Алтайского союза кооперативов, где хранились запасы различного продовольствия. Почти все городские учреждения разместились в здании реального училища на Демидовской площади. Многие жители ютились в палатках. Убытки от пожара исчислялись миллионами рублей. Тысячи людей остались без крова и пищи. Многие получили тяжелые ожоги и ранения.

 3 мая 1917 года исполком Барнаульского Совета рабочих и военных депутатов издал приказ «О мероприятиях по ликвидации последствий пожара и наведению порядка в г. Барнауле», в котором перечислялись конкретные меры, принятые для облегчения положения пострадавших, опровергались тревожные слухи, даже в духе времени говорилось, что они «ложны и распространяются врагами революции». Совет создал продовольственные комитеты, которыми руководил Михаил Ярков. Были учтены запасы продовольствия, налажены выпечка хлеба, организованы пять пунктов, где погорельцам выдавался хлеб. Бездомных расквартировали в уцелевших домах, уплотнив их жителей. Больных разместили по медицинским учреждениям, часть отправили в Новониколаевск

(Новосибирск). Между Новониколаевском и Барнаулом непрерывно курсировал санитарный поезд. Из Новониколаевска, Бийска и других городов шли эшелоны с хлебом и продуктами. Сейчас очень мало живых свидетелей этого огромного пожара, но память о народном бедствии живет среди барнаульцев, так как передавалась от поколения к поколению. Как сообщает издание «Барнаульский хронограф»: - «Нам удалось найти очевидца того события – это Борис Иванович Мозгунов. Жителей, которые бы помнили наш город со времен первой Империалистической войны, не так уж много. Тем более интересно услышать о запечатленных памятью тогдашнего подростка картинах, которым уже 8 десятков лет! Но события, связанные с грандиозным пожаром, столь значительны, что время не в силах их стереть из памяти.

 Итак, вот, что рассказал Борис Иванович.- Приехали мы на жительство в Барнаул из села Соколово, где я родился. В четырнадцатом году – отца забрали на фронт, и мать с пятью мальцами перебрались жить к своим родным.  Поселились мы на третьей алтайской - это теперь улица Кирова, по четвертому Прудскому. На пятом был уже конец Барнаула. Город был небольшой, никакого асфальта, конечно, не было. Дома деревянные, частые магазинчики, в том числе на Московском (ныне Ленинском) проспекте. В районе нынешней улицы Молодежной (тогда Девятой Алтайской) были лишь деревянные корпуса железнодорожной  больницы, окруженные большим садом. А дальше – степь.  Лишь кирпичные здания винных складов, они и сейчас есть возле Меланжевого парка. Десятая Алтайская завершалась вокзалом, а со стороны Прудских примыкал лес. На территории Меланжевого парка было уже городское кладбище, где накануне пожара, 1-го мая, проходила первая манифестация. Мне тогда было 11 лет. Я учился в церковно- приходской школе, но хорошо помню, что мать нарядила меня в красную рубашку. А второго  с утра подул ветерок.  Пожары тогда часто случались. Пожарных частей в городе было три: центральная - на углу Московского проспекта, другая – на Прудских, а третья – в нагорной части. В каждой – каланча и колокол. Один удар колокола – значит, горит в районе первой части,  два удару - в районе второй. Три – в зоне выезда третьей. А затем начинал трезвонить быстро. И немедленно мчались подводы, запряженные лошадьми, в район пожара.

Вот и в этот раз – первый сигнал раздался часов в десять утра. Пожарные сумели справиться с этим огнём. Барнаул ведь стоит на песке. Особенно там, на Прудских, где мы жили, ветер уже поднимал песок – было заметно, что он усиливается. И часам к одиннадцати настоль мне помнится, вновь раздался звон колокола, возвещавший, что где-то в Центральном районе горит. Ну, какая тогда была техника? На подводах  установлены бочки с водой. Прибыли пожарные к месту, ручным насосом выкачали воду и снова отправляются к пруду – заправляться водой. Поначалу и люди, и лошади двигаются и всё делают быстро, а после несколько ходок подводы уже едва тянутся. Разыгралась настоящая буря – западный ветер гнал пламя со стороны Московского проспекта к Оби. От Мало – Тобольской  до ул. Чкалова, Кирова всё было в огне. Порывы ветра бросали не только языки пламени с одного деревянного строения на другое, но, по рассказам взрослых участников событий (нас - детей – старались к огню не допускать), буря носила даже горящие доски. Многие оказались отрезанными огнём от пути к спасению. Были погибшие. Люди пытались спасаться на Оби – у многих были лодки, на них и рыбачили, и пользовались ими как транспортом. Пароходы (они ведь тоже были, в основном, деревянными) вынуждены были отойти то берега, так как пламя подступало к самой кромке воды. Кто-то сумел забраться на баржу, но многие из тех, кто оказался в лодках в такую бурю, просто утонули. Конечно, всё сопровождалось жуткой паникой – людям не было спасения ни на земле, ни на воде! Так горело – всё больше и больше – день и ночь, и я уже не знаю, когда всё это кончилось! Всю ночь было видно сплошное зарево и слышен шум огня. Как к случившемуся тогда относились люди? Появился слух, что это действуют поджигатели, что они орудуют в Томской губернии. Некоторые стали пытаться спрятать – закопать или вывезти наиболее ценные вещи. Многие держали лошадей, поэтому кто-то выезжал в степь в поисках спасения. После этого пожара мельница Филатова, что была в районе элеватора, дымилась недели 2,  сгорело все основательно, в части, здесь был пассаж Смирнова – от Гоголевской до Пушкинской – так его трехэтажный остов только и остался, а все внутри, в том числе все товары, начиная от дегтя и до драгоценностей сгорели.

Пострадал и дом Полякова – где сейчас  Красный магазин, правда, меньше. А вот напротив него был дом Кашина, куда мы мальчишками бегала сдавать вторсырьё, чтобы получить копейки на сладости, не сгорел! Говорят, его успели спасти,  обложили мокрым войлоком и поливать: Дом сумел отстоять.

После этого мы, детвора, да и взрослые тоже, ходили рыться на пепелище – не  осталось ли что ценного? Конечно, было полно слухов, что один нашел то-то, другой еще что-то… Запах гари был в воздухе долгое время.

Как сообщалось потом в печати, да так оно и было, главную роль распространения пожара сыграла тогда буря. Огонь был остановлен только рекой -до самой воды были уничтожены все строения. Это было настоящее бедствие: стихия огня усиливалась стихией ветра. Уничтожено было очень многое – Морозовские Магазины, там, на Моло-Тобольской, задета Богородская церковь. А вот Петропавловский собор, парк, Народный дом (где сейчас располагается концертный зал филармонии) уцелели. Пострадал от пожара и начальник Алтайского округа, проживавший в здании, где сейчас расположена городская администрация. Западную часть города спасло лишь то, что ветер дул стой стороны. Иначе сгореть мог весь город без остатка, потому что справиться с такой стихией людям и всем силам пожарной охраны было просто не под силу. А ведь с западной части к городу подступал лес, и, изменил ветер направление, огонь бы и на него…

По уточненным позднее данным, в огне этого пожара погибло 730 усадеб или 60 кварталов – лучшая часть Барнаула, в пепел превратился 741 дом. О них напоминали лишь закопченые остовы печей и труб, полуразрушенные кирпичные стены и фундаменты. Без крова осталось 10500 жителей – более одной пятой населения. Несколько сот человек погибли. Общий убыток равен тридцати миллионов рублей. В городскую больницу было доставлено 34 трупа, но погибших было больше. Не учтены те, кто утонул, пытаясь переправиться в лодках на правый берег разбушевавшейся Оби; часть погибших забрали родственники.

Окружным судом была создана комиссия для выяснения причин пожара, арестовано около двухсот человек по подозрению в поджоге и мародёрстве. Результаты судебного разбирательства неизвестны. Совет рабочих и военных депутатов совместно с объединенным продовольственным комитетом открыл 11 питательных пунктов, взял на учет запасы продовольствия в городе; городское народное собрание создало комитет по оказанию помощи пострадавшим. Из Томска прибыл санитарный отряд в количестве 68-и человек, из них 12 врачей; из Новониколаевска прибыл поезд с продовольствием и кроватями в количестве-300 шт.; МВД ассигновало 200 тыс. р., из них 100 тысяч медикаментами; Государственный банк предоставил заём в 970 тыс. р. Делали, что могли и сами барнаульцы. Группа учащихся реального училища, проехав до города Иркутска, собрали по дороге 22.821 р. Добровольных пожертвований. 19.05.1917г. – был проведен фургонный  и кружечный сбор в пользу сгоревшей городской библиотеки, а 22.05.117г. – день книги, в ходе которого собрано до 3-ёх тыс. томов и 711р. Погорельцам выдали по 300 р.  Беспроцентной ссуды. 27.05.1917г. – строительная комиссия поставила восстановить в первую очередь:  городскую управу, электростанцию, ночлежку на берегу реки Оби, окружной суд и городскую библиотеку. Из-за революционных событий 1917 года, гражданской войны, ликвидация последствий пожара растянулась на много лет. Так, еще в 1926 году на одного человека приходилось в среднем 4.2 кв. м. жилплощади, включая: бараки, землянки, подвалы, лачуги. Долгое время школы занимались в 4 смены

После Октябрьской Социалистической революции 17 апреля 1918 года В.И. Лениным был подписан Декрет «Об организации  государственных мер борьбы с огнем». Советское государство придавало особую важность охране от пожаров общественной и государственной собственности, личного имущества граждан.

В 1922 году в городе появляется телефонная связь с пожарной охраной.

 В 1932 году пожарная часть Центрального района получила первую пожарную машину АМО-Ф-15. Силами личного состава переоборудовали ее в пожарную автоцистерну емкостью 800 литров воды. Машина могла сама подавать воду к месту пожара. Служила она до 1938 года, когда на смену ей пришла новая пожарная машина на шасси ГАЗ-АА первого выпуска ПМГ-1. Позже поступила автоцистерна  емкостью 1000 литров-ПМЗ-2. Во время войны, ушедших на фронт мужчин, сменили женщины, стали возникать женские пожарные отряды, пожарные батальоны.

В 1951 году пожарные команды  в Барнауле стали военизированными. На базе первой пожарной команды бала организована 5-я отдельная военизированная пожарная команда. Располагалась она на улице Никитина-78, при пересечении ее с улицей Максима Горького. Личный состав увеличился до 98 человек. Часть имела 4 пожарных автомобиля (3-в боевом расчете и 1 в резерве).

В марте 1953 года была организована пожарная часть № 3 по охране Октябрьского  района Барнаула. Пожарное депо находилось на улице Тимуровской (на  вооружении 2 пожарных автомобиля, 35 человек личного состава).

В октябре 1956 года пожарные команды 5-я и 6-я, инспекция Госпожнадзора были объединены в 1-ю самостоятельную военизированную пожарную часть (СВПЧ-1). Ей был придан отдельный пост – в нагорной части Барнаула на Змеиногорском тракте. В 1968 году часть справила новоселье, переехала с улицы Никитина на Интернациональную-56 в новое пожарное депо. В гараже стояло 8 современных пожарных автомобилей (4- в боевом расчете и 4- в резерве) на шасси Зил-130, Зил-131, Урал-375. Автомобиль связи и освещения на шасси Газ-66.

18.08. 1980 года на базе отдельного поста СВПЧ-2 в здании по ул. Крупской 169 образовалась СВПЧ-6 по охране Железнодорожного района, а в здании на ул. Малахова 169 осталось СВПЧ-2 по охране Индустриального района. Для ликвидации последствий аварий, крупных пожаров, стихийных бедствий 18.10.87 года в Барнауле была создана Специализированная пожарная часть. На боевом дежурстве круглосуточно находилось 18 человек и 7 единиц техники.